I always knew, what the right path was. Without exception, I knew it, but I never took it. You know why? It was too damn hard.
Вечер. Если быть точным, то сумерки... Солнце давно скрылось за горизонтом, исчезли и кроваво-багровые тона с неба... Да, тот самый живописный закат, который описали в стихах и прозе тысячи поэтов и писателей, к которому применяли пышные эпитеты, олицетворения и метафоры... Но после, - это было и в тот вечер, - на землю неслышно опускалась ночь, а день все также упорно не хотел уходить с пьедестала... И именно эта борьба дня и ночи за главество над землей называлась сумерками... Борьба была недолгой - сумерки длились от силы минут пятнадцать-двадцать... А затем, неминуемо, все последующие часы над окрестностями простиралась ночь...
Но это будет потом. А пока что ветеран двух войн, почетный член отряда Крадущихся в Ночи, - да-да, именно того, из которого выходили самые известные разведчики, шпионы и диверсанты, которые являлись прямой аналогией ассасинам и ворам в армии, - также являвшийся одним из лучших разведчиков Армии Его Величества, Рэйсиваль Вениго, который по достоинству прибирал все эти титулы под свое крылышко, в относительном спокойствии и в таком же относительном умиротворении наслаждался теми самыми сумерками, котоые выделялись разве что своей обыкновенностью и неприметностью, но для Рэса они представляли самый настоящий рай. А как вы ещё можете назвать те минуты отдыха перед предстоящим делом?!
Сумерки прошли быстро, как и обещал я вам, и Рэс встал со своего излюбленного места - небольшой ложбинки между корнями единственного на весь лагерь Второй Армии дерева... Обычно, днями, в часы свободные от службы и войны, здесь собиралась группа солдат, весело балагурила или шумно пьянствовала, благо командиры сами это делали в такие мгновения и поэтому закрывали глаза на буйства подчиненных, ибо эти же глаза команлиров не открывались из-за чрезмерного употребления выпивки... Но сий балаган происходил редко - как я уже говорил только в те дни, что были свободные от службы, а оин выпадали очень редко. И поэтому обычно днями это деревцо никого не прикрывало тенями от своих раскатистых ветвей и лишь сегодня оно имело счастье получить Рэйсиваля Вениго в качестве младенца, которому нужно было напевать песни листвы и укутывать теплым одеялом вечернего ветра... Но эти пятнадцать минут счастья - как и для Рэса так и для дерева прошли, - и вот Рэс уже мерил шагами пыльную дорогу от дерева к своей палатке, отличавшейся от других тем что там был самый слабый свет, самый тихий говор и самая необычная обстановка: в то время как солдаты, свободные от охраны постов, проводили пьянки у себя в палатке, а командиры уже в своих палатках развлекались с армейскими девицами, в этой палатке группа людей почему-то молчала, не издавая ни звука и ничем не привлекая внимания к себе... Казалось что здесь все вымерли или на удивление уже спят...
Так вот когда Рэйсиваль Вениго, уже успешно пройдя свой путь от "колыбели" до этой палатки, по дороге вспоминая все детали, которые были ему рассказаны вчера на Генеральном Совете Армии во главе с Его Величеством и представителями эльфийского Двора. Казалось тот вечер он не забудет никогда...
...Он приперся собственной персоной, весь в пыли и грязи - ну ведь только что с дороги - в шатер Его Величества, и, ощущая на себе удивленно-недовольные взгляды старых генералов с откормленными животами, среди которых Рэс выделил только один взгляд - тот был искренне отеческим и принадлежал командиру отряда Крадущихся в Ночи Эстебану Кергеро, являшимся отцом Рэсу в воспитательном отношении. Почему-то в тот вечер Рэсу вспомнился разговор который он послушал у двери к кабинет Эстебана и происходивший между самим отчимом и его лучшим дургом Тенорио, для краткости которого все звали Тенором:
- ...Едкий дым залазил в глаза, заставляя жмуриться и плакать против своей воли, заполнял легкие, вынуждая кашлять и отхаркиваться, но среди всего этого ада, сопровождаемого красным маревои пожарища и распотрошенными трупами убитых людей, можно было увидеть странную картину: посреди улицы находился мальчик лет десяти, и обводил горящие дома и трупы пристальным взглядом... Казалось он должен был реветь или кричать и плакать на всю округу, но не-е-ет... Я тебе клянусь, друг Тенорио, не видел я ещё взгляда страшнее чем тот... Ни капли расстеряности, ужаса или поражения... Только холодное спокойствие и полная осозноность происходящего - вот что заметил я в глазах пацана... И страшнее этого ничего нет! Именнно это поразило меня больше всего и именно это заставило меня подать ему руку и помочь взобраться на круп своей лошади...
... Да, так все и было... Разрушенная и соженная орками людская деревня, и пяток Крадущихся, которые оказались расположены ближе остальных частей... И поэтому примчавшиеся раньше других, заметив первые признаки бедствия... Но увы, орки свое дело знали и поэтому пятерка Крадущихся в Ночи застала лишь следы орочьей полусотни и странного мальчика, более похожего на психа чем на ребенка потерявшего только что родителей... И имевшего не менее странный взгляд, который так красочно описал в разговоре со своим другом командир той пятерки Крадущихся, впоследствии командир всего отряда Эстебан Кергеро.
Но это будет потом. А пока что ветеран двух войн, почетный член отряда Крадущихся в Ночи, - да-да, именно того, из которого выходили самые известные разведчики, шпионы и диверсанты, которые являлись прямой аналогией ассасинам и ворам в армии, - также являвшийся одним из лучших разведчиков Армии Его Величества, Рэйсиваль Вениго, который по достоинству прибирал все эти титулы под свое крылышко, в относительном спокойствии и в таком же относительном умиротворении наслаждался теми самыми сумерками, котоые выделялись разве что своей обыкновенностью и неприметностью, но для Рэса они представляли самый настоящий рай. А как вы ещё можете назвать те минуты отдыха перед предстоящим делом?!
Сумерки прошли быстро, как и обещал я вам, и Рэс встал со своего излюбленного места - небольшой ложбинки между корнями единственного на весь лагерь Второй Армии дерева... Обычно, днями, в часы свободные от службы и войны, здесь собиралась группа солдат, весело балагурила или шумно пьянствовала, благо командиры сами это делали в такие мгновения и поэтому закрывали глаза на буйства подчиненных, ибо эти же глаза команлиров не открывались из-за чрезмерного употребления выпивки... Но сий балаган происходил редко - как я уже говорил только в те дни, что были свободные от службы, а оин выпадали очень редко. И поэтому обычно днями это деревцо никого не прикрывало тенями от своих раскатистых ветвей и лишь сегодня оно имело счастье получить Рэйсиваля Вениго в качестве младенца, которому нужно было напевать песни листвы и укутывать теплым одеялом вечернего ветра... Но эти пятнадцать минут счастья - как и для Рэса так и для дерева прошли, - и вот Рэс уже мерил шагами пыльную дорогу от дерева к своей палатке, отличавшейся от других тем что там был самый слабый свет, самый тихий говор и самая необычная обстановка: в то время как солдаты, свободные от охраны постов, проводили пьянки у себя в палатке, а командиры уже в своих палатках развлекались с армейскими девицами, в этой палатке группа людей почему-то молчала, не издавая ни звука и ничем не привлекая внимания к себе... Казалось что здесь все вымерли или на удивление уже спят...
Так вот когда Рэйсиваль Вениго, уже успешно пройдя свой путь от "колыбели" до этой палатки, по дороге вспоминая все детали, которые были ему рассказаны вчера на Генеральном Совете Армии во главе с Его Величеством и представителями эльфийского Двора. Казалось тот вечер он не забудет никогда...
...Он приперся собственной персоной, весь в пыли и грязи - ну ведь только что с дороги - в шатер Его Величества, и, ощущая на себе удивленно-недовольные взгляды старых генералов с откормленными животами, среди которых Рэс выделил только один взгляд - тот был искренне отеческим и принадлежал командиру отряда Крадущихся в Ночи Эстебану Кергеро, являшимся отцом Рэсу в воспитательном отношении. Почему-то в тот вечер Рэсу вспомнился разговор который он послушал у двери к кабинет Эстебана и происходивший между самим отчимом и его лучшим дургом Тенорио, для краткости которого все звали Тенором:
- ...Едкий дым залазил в глаза, заставляя жмуриться и плакать против своей воли, заполнял легкие, вынуждая кашлять и отхаркиваться, но среди всего этого ада, сопровождаемого красным маревои пожарища и распотрошенными трупами убитых людей, можно было увидеть странную картину: посреди улицы находился мальчик лет десяти, и обводил горящие дома и трупы пристальным взглядом... Казалось он должен был реветь или кричать и плакать на всю округу, но не-е-ет... Я тебе клянусь, друг Тенорио, не видел я ещё взгляда страшнее чем тот... Ни капли расстеряности, ужаса или поражения... Только холодное спокойствие и полная осозноность происходящего - вот что заметил я в глазах пацана... И страшнее этого ничего нет! Именнно это поразило меня больше всего и именно это заставило меня подать ему руку и помочь взобраться на круп своей лошади...
... Да, так все и было... Разрушенная и соженная орками людская деревня, и пяток Крадущихся, которые оказались расположены ближе остальных частей... И поэтому примчавшиеся раньше других, заметив первые признаки бедствия... Но увы, орки свое дело знали и поэтому пятерка Крадущихся в Ночи застала лишь следы орочьей полусотни и странного мальчика, более похожего на психа чем на ребенка потерявшего только что родителей... И имевшего не менее странный взгляд, который так красочно описал в разговоре со своим другом командир той пятерки Крадущихся, впоследствии командир всего отряда Эстебан Кергеро.